— Все хорошо? Я не опоздала? — заглянула Людмила.
— Нет, все хорошо. Я еще успеваю на последний автобус.
— Извините, пожалуйста. В выходные можете отдыхать, а в понедельник на 9:00. Как обычно. Нас еще на юбилей пригласили с мужем, вы сможете остаться подольше? Или вообще переночевать у нас?
— Без проблем, Людочка. В понедельник обо всем подробно договоримся.
— Да-да. Всего доброго.
— Мамочка, это ты? Мамочка, я так тебя ждала, — послышался голос из детской.
— Да, доченька, это я. На работе задержали, — ответила Люда.
— А ты мне что-то купила? Или не успела в магазин?
— Купила мороженое, как ты и просила, но сначала надо покушать.
— Ура! Ура! — радовалась Ира.
— Как твой день прошел? Слушалась няню? — спрашивала Людмила и параллельно готовила ужин.
Людмила вдруг посмотрела на себя в зеркало. Красивая, симпатичная, ухоженная женщина. Она была копией своей бабушки, которую, увы, никогда не видела, ведь та умерла еще до ее рождения.
— Да, я была послушной девочкой. Я молодец, мамочка? — щебетала Ира.
— Конечно, молодец. Ты очень умная и воспитанная девочка, — отвечала Людмила.
— Мамочка, а почему ты не называешь меня Ирочкой? Ты сердишься на меня? Что я сделала не так? Расскажи мне, чтобы я тебя больше не огорчала!
— Ирочка, доченька моя, все хорошо. За что на тебя сердиться? Пошли руки мыть и ужинать.
— А потом мороженое?
— А потом мороженое!
После ужина Людмила пошла укладывать Иру спать. Худенькая, голубоглазая старушка смотрела на нее и требовала сказку. Это была не дочь Люды, это была ее мама. Она прижимала к себе фарфоровую куклу и не отпускала.
Все вокруг говорили:
— Да что ты с ней мучаешься? Отдай в дом престарелых, да и все. Там отлично присматривают за такими людьми, у тебя хоть руки развяжутся. Она же считает тебя своей мамой! Она перепутала тебя с твоей бабушкой. Только и детство помнит. Сколько можно это терпеть?
Но никто не понимает, что Люда и не терпит. Она понимает, что старенькая мама просто прячется от жестокого, взрослого мира. Как она может предать ее и избавить от последней возможности быть счастливой? Она хочет, чтобы Ирочка дожила свои годы в том мире, в котором ей хорошо и уютно. И пусть она считает, что ее дочь — это ее мама, но рушить ее мечты Людмила не хочет.
— Мамочка, а ты завтра пойдешь на работу?
— Нет, Ирочка. Будем с тобой вместе печь пирожки.
— Ура! Я очень тебя люблю, мамочка. Ты самая лучшая на свете!
— И я тебя очень-очень люблю!
В ту ночь Ирина “ушла”. Тихо и без мучений, рассматривая фотографии и прижимая к себе тряпичную куклу.
