Когда внезапно пришел сын, Татьяна Владимировна занервничала. Она вовсе не хотела нянчиться с внуками. Когда только разок к ним наведываешься на пару часов, а совсем иначе, когда целые дни напролет проводишь. “Наверное, придется сделать вид, что голова разболелась. Тогда же они отстанут от меня?” — промелькнула шальная мысль в ее голове. Подружка, которая сидела рядышком, съежилась от холода. После того как заметила молчавшую собеседницу, ушла восвояси. В такое время Анна пыталась не навязываться близкой подруге, так как в этом не было смысла.
Татьяна выпроводила гостью, навела порядок в беседке и пошла домой.
Она не хотела мыть посуду и оставила ее в раковине. Легла на диван и укрылась одеялом. Она нуждается в спокойствии и тишине. Ведь ей уже под шестьдесят. Если бы в живых еще была ее мать, то она бы относилась к ней с презрением. Татьяна Владимировна частенько вспоминала о матери. У них были сложные отношения. С ранних лет она была к ней чересчур требовательной. И одежду стирать заставляла, и убираться у курей, и вытрушивать пыль, и мыть посуду. А когда все поручения были выполнены, мама придиралась к ней с новой силой. То пятна на вещах остались, то крошки на посуде. И куры голодные, грязные. И так всю жизнь.
У Татьяны Андреевны действительно разболелась голова от нахлынувших воспоминаний. Ни одной приличной передачи она по телеку не нашла. Все время бред показывают. Разукрашенные полуголые бабенки ползали по сцене, чтобы хоть мужскую аудиторию привлечь к экрану телевизора. Куда же катится этот мир? Вообще никаких правил приличия не соблюдают. Она обладала талантом — умела рисовать. Все умела нарисовать: пейзажи, портреты, натюрморты. Даже детали прорисовывала. Однажды весенним утром она выходит на террасу и достает большой акварельный листок. Решила написать что-то стоящее. Природные красоты поразили ее своей свежестью. Все вокруг живое и дышало. А рассвет тогда был самым красивым за всю ее жизнь. Краски переливались, сердце ее замирало в восторге. В тот день муза была явно на ее стороне. Порыв ее был вознагражден. Но мать смогла испортить даже эту неземную красоту.
Чего это ты тут сидишь? Заняться нечем? У тебя экзамены на носу. Отчего вместо того, чтобы повторять уроки, ты решила развлечься своим хобби? О чем ты думаешь? Кем будешь по окончанию школы? — Я хочу быть художником! — вызывающим тоном сказала Татьяна.
В свободное от занятий время ты можешь быть, кем угодно. Хоть балериной. Только суровые правила жизни никто не отменял. Неужели ты не видишь, как сейчас сложно жить? Для того, чтобы не голодать, тебе нужна голова на плечах и знания. А что это за сомнительная профессия? Ее даже назвать так сложно.
Таня тогда разозлилась на мать. В ее глазах пылал праведный гнев, столько всего хотелось сказать. Она больше не могла сдерживаться. Из глаз брызнули слезы, девушка встала, разбросала краски, которые брызнули на картину и заорала:
Разве ты мама? Ты гадина! Ты такая вредная, что тебя даже отец бросил! Именно из-за тебя мне приходится жить в злыднях! — Татьяна крикнула эти слова с настоящей ненавистью. Ей хотелось побольнее уколоть мать, — Подавись ты своими нотациями!
Мама не могла поверить в то, что происходит. Она открыла рот и не могла вымолвить ни слова. Дочь ее больно ранила. А Татьяну это только распалило и она разошлась не на шутку.
Даже в том случае, если я не смогу прокормить себя своей живописью, то мне проще стать падшей женщиной, чем трудиться за копейки и гнуть свою спину.
Татьяна, а ну угомонись немедленно! Ты переходишь всякие границы! — говорит мать, которая побледнела в итоге.
А что? — не унималась дочь, — папа, ушедший к более адекватной женщине, тоже тебе не угодил? Он просто не мог больше жить с такой змеей. Даже моя старшая сестра повесилась, так как…Она получила резкую пощечину. И замолчала. Теперь уже Таня была в шоке. Она буквально протрезвела после удара и застонала. Мама повернулась и удалилась.
На протяжении дня Тане было плохо. Пропала желание рисовать. И учиться не было сил. Она была, словно в воду опущенная. Она вздрагивала от шорохов, стуков, думала, что вот-вот к ней придет мать и все будет отлично.
Когда настала ночь, Таня тайно прокралась на кухню. Мать видеть она не хотела, чтобы не видеть ее осуждающего взгляда. Но ничего съестного там не было. Как и в холодильнике. Легла спать голодной.
На следующий день, после пробуждения девочки, она решила пойти к маме с извинениями. И поступок должен был быть красивым. Таня даже смогла испечь блины, красиво разрисовала их вареньем, сметаной, как на картинке, как в журнале. Приготовив чай и бросив в него корицу, она пошла к маме в комнату. Разнос был в одной руке, а второй она постучала в двери. Но ответа не было.
Мам, можешь мне помочь двери открыть, а то руки заняты, — сказала Таня, но в ответ лишь тишина. Она уже не могла больше этого выносить и навалилась всем телом на двери. От увиденного разнос выпал из ее рук и разбился. Перед девочкой лежала уже холодная мать. Она не могла в это поверить:
Мамочка…- шептала девочка, — мама, — прости меня, вернись, — она заплакала. А потом стала кричать. Ей было больно. Она резалась об осколки и кричала, пока были силы.
Татьяна Андреевна вздрогнула от нахлынувших воспоминаний, словно от огня. Каждый из нас имеет в своем шкафу много скелетов. У одних они скромные, тихие, а у других страшные, опасные. И даже с близкими друзьями таким не поделишься. И с родственниками. А носить в себе это очень сложно и тяжело.
Женщина разволновалась, у нее скакануло давление и она пошла на кухню, чтобы выпить таблетку. Очередная ночь без сна и полная сожалений…
