Мне всегда казалось, что моя мать как-то странно поглядывает на меня. Я не видела от нее каких-то нежных чувств, она не стремилась меня приобнять или пожалеть, посочувствовать. Отец иногда разве что по плечу меня хлопал. Все. Никаких поцелуев, обнимашек. Как бы там ни было, игрушками меня баловали, мы ежегодно отдыхали на морях, одежда новая мне полагалась.
В возрасте тринадцати лет я случайно подвернула ногу, упав с дерева. И меня на скорой повезли в больницу. Вместе со мной в одну палату положили маленькую девочку — ей было всего четыре годика. И именно ее я увидела перед собой, когда очнулась после операции.
Я тебе помогала. Сейчас тебе лучше, но все равно у тебя не все в порядке. Жизнь у тебя сложная, но не расстраивайся — все будет хорошо. Ты только закрой глазки, если умеешь, посчитай до 10, а потом открывай, — говорит мне она.
Я так и поступила. А потом, когда открыла глаза, вижу свою мать.
А где малышка? — спрашиваю я.
Тут нет никого и не было — только я, — говорит мама.
Потом я увидела эту девочку спустя несколько лет. Я упала на катке, провалилась под воду, а она пришла и помогла мне выбраться.
Держись за палку! — протягивает мне она ветку.
Ты не сможешь меня вытащить, я же больше тебя! — шепчу я.
Хватайся! Слушайся! Ты сможешь выбраться!
После я узнала от знакомых, что мне удалось выбраться из-под корки льда самостоятельно, никто не бросился мне на помощь. Потом кто-то из взрослых вызвал скорую и меня отвезли в больницу. А девочка исчезла.
Когда мне исполнилось восемнадцать, родители решили одарить меня особым сюрпризом. И перед этим я видела, как они нервничают.
Не надо волноваться, доченька! — говорит мне мать.
Что случилось? Что такое?
У меня долго не получалось стать матерью, ни одна из попыток забеременеть не закончилась успешно. А потом я выносила девочку, она родилась слабой и хрупкой, с плохим здоровьем. И через день мы оказались в больнице с воспалением легких. Тогда в больницу привезли ребенка твоего возраста. Мать отказалась ложиться вместе с ней и сказала, что дома ее ждут остальные дети. Она осталась одна в палате. Приходит она к этажерке и говорит:
Не нужно возиться с ней особо, даже если не выживет — ничего страшного. У меня их всего семеро, так что не убудет. Захочу — еще рожу.
В ту ночь моей малышки не стало. Я очень сильно переживала тогда. Я словно вместе с ней умерла. Мы с отцом осознавали, что больше не сможем родить никого. Заведующая тогда осмелилась предложить нам пойти на преступление и согласилась подделать документы, отдав нам того ребенка. Я должна была просто переговорить с той сомнительной мамашей.
Она увидела меня в дверях:
Не выжила? Если получится схоронить ее без денег, можете не привозить ее сюда.
Получится! — мне хотелось по-нормальному своего ребенка похоронить.
Таким образом ты появилась у нас в доме. Мы пытались воспитывать тебя, как родную, делали для тебя все, что в наших силах. Только мы помним родную дочь по сей день. Если ты захочешь, мы тебе поможем отыскать твою родную мать.
Мне не хотелось искать этого человека. Только вот когда паспорт оформляла, решила указать свое настоящее имя. А так — я считаю родителями тех, кто меня воспитал, а не родил.
