Такие слова я услышала от своего сына, когда он подытожил мое отношение к его пятилетней дочери. Итак, давайте разберемся во всем по порядку — что привело сына к такому умозаключению.
У сына и невестки есть отдельное жилье. Квартиру они получили от моей свекрови. Я продолжала работать и потому не могла помогать своей невестке. Так что когда она родилась, то сразу же прибыли с Севера вторая бабушка. Вот тут началось…
Квартира у сына небольшая, им троим там даже тесно. А плюс теща, прочая родня из провинции. И все эти люди стараются все время уделять этому маленькому орущему комочку. Как только он запищит, то сразу же все несутся к ней. И исполняют все желания, прихоти, капризы.
В скором времени до малышки дошло, что чем громче она кричит, тем скорее будут выполнены пожелания. Дошло до того, что крики не прекращались. И в тесной квартире от этого становилось совершенно невыносимо. Сыну даже домой приходить не хотелось.
Прошло полгода и теща укатила восвояси. Что может быть прекраснее для матери, находящейся в декрете, чем наслаждаться воспитанием ребенка. Отец их обеспечивает, кормит, позволяет все. Ни одна прихоть не оставляется без внимания. Только этого, как оказывается, не достаточно. Вот не хватает времени невестке на все домашние дела! Не справляется она. Не готовит она, вещи валяются разбросанные по квартире, пыль и грязь повсюду. Мамочке молодой некогда — она все время нянчится с малышкой. А какой из этого толк? Никакого. И приходится опять вызывать сваху. И она там снова живет. Только разницы-то никакой — как был кавардак, так и остался. Просто за девочкой вдвоем присматривают. Ну и супец иногда варят. Все.
В итоге через 3 года сын ушел из семьи и развелся с женой. Но о дочери он тоже хочет заботиться. Не отказывается от нее. Он по выходным ездит к дочке, развлекает ее, выполняет все желания, балует. Даже бальных платьев у нее целый вагон. Ведь она же принцесса! Только куда их носить-то? Разве что дома. Но это никого не волновало.
На сегодняшний день девочке уже почти шесть лет. Я стараюсь уделять ей внимание. Беру ее в парк на прогулки, перезваниваемся. Но я не испытываю от этого большого удовольствия. И вот вам лишь один фрагмент наших с ней разговоров:
Давай за игрушечным магазином свернем налево.
А почему магазин игрошечный?
Ну там игрушки продают.
А для чего?…
И такое повторяется постоянно. Хотя девочке уже не три года. А скоро в школу идти.
Я не хочу в данной ситуации себя оправдать — мы общаемся нечасто. Около двух-трех месяцев. Все мои попытки ее чему-то научить, хотя бы тем же буквам, заканчиваются неудачей. Сперва она тянулась к знаниям, но очень быстро все забывала и теряла интерес к знаниям. А где-то с год назад она вообще стала отказываться от занятий. Я жаловалась сыну на нее, а тот говорит:
Не нужно ее заставлять. Не накручивай себя и не дави на внучку. Мы воспитываем ее по принципу полной самостоятельности. Что хочет, то пусть и делает.
Девочке почти шесть лет. А она может считать только на пальцах. И путается в цифрах. Из букв признает лишь пару-тройку. Зато они растят ее принцессой!
Вилку! — повелевает она окружающим и тычет пальцем на стол. Кто бы рядом ни оказался из взрослых, сразу же бежали исполнять ее желания. На цыпочках и с радостью.
Со мной такие номера не проходят. Я сразу же ставлю ее на место. Строго говорю, что к старшим нужно проявлять уважение. Что они в разы главнее маленьких соплячек. А ее родители сразу же бросаются ко мне с просьбой не трепать внучке нервы.
Прекрати, мама! Ну погляди на нее — она же сейчас заплачет!
А я понимаю, что мне нужно проявить заботу о своей нервной системе. И это в своем роде защитный механизм. Называется это ограничением любви. Конечно, я испытываю теплые чувства к своей внучке. Только при этом понимаю, что из нее должен вырасти достойный человек. Только не могу справиться с остальными родственниками. Они сильнее меня и их больше. Поэтому я планирую просто абстрагироваться от них. Скорее всего, сын прав, когда называет меня ехидной.
Если кто не согласен — пишите в комментариях.
