Мы с отцом встретились совершенно случайно. Честно говоря, я не так себе представляла нашу встречу. Я не ожидала той пустоты и холода, которыми он меня одарил.
Я привезла машину в ремонт, ведь надо было найти причину поломки. Вдруг подошел ко мне какой-то автомеханик и сказал:
— А вы случайно не Киреева?
— Киреева, — удивленно ответила я.
Мама не заморачивалась со сменой фамилии после развода, чтобы не было бумажной волокиты. Именно поэтому мы с ней носили фамилию моего биологического отца, который совершенно не участвовал в моей жизни.
Как выяснилось, мой отец работал на этом СТО. Автомеханик узнал меня, ведь я безумно похожа на папу. Но дальше разговора дело не дошло. Однако когда я приехала забирать машину, пересеклась непосредственно с отцом. Я сразу поняла, что это он. Тут и ДНК экспертиза не нужна.
Я ожидала, что он первый начнет разговор, но он делал вид, будто меня не замечает. Он говорил только о моей машине и о поломке, которая была. Я отвечала на все вопросы дрожащим голосом. Меня тянуло к отцу, несмотря на все то, что было в прошлом.
Меня обижало, что он так наплевательски ко мне относится. Я взяла себя в руки и спросила:
— Роман, а почему вы все эти годы не общались со мной? Не интересовались моей жизнью, не звонили, не поздравляли с днем рождения…
— Зарина, ты извини меня, конечно, но я очень обижен на твою мать. Ты стала жертвой обстоятельств, поэтому все так и сложилось, — совершенно спокойно ответил отец.
— То есть, все эти 35 лет вы обижались на мою маму?
— Да. Но я всегда помнил о тебе и скучал. Я боялся появляться в твоей жизни. Что бы я тебе сказал? Да и сомневаюсь, что ты бы меня приняла.
— Ну а сейчас я же с вами разговариваю. По своей инициативе, между прочим.
— Ты не обижайся. Я всегда интересовался твоей жизнью через третьи лица. Я знал, что у меня есть дочь, и гордился твоими успехами.
Я плакала, а он говорил сухо и скупился на слова. Он ни разу не назвал меня дочкой, хотя я и не хотела это слышать из его уст.
Я росла с отчимом. От этого человека я больше получала любви и тепла, чем от родного папы. Вернее, от родного папы я вообще ничего не получала. Я не могу назвать Романа своим отцом, ведь настоящие отцы так не поступают.
Честно, я не верю, что за 35 лет он не смог найти возможность, чтобы появиться в моей жизни. Он просто не хотел обо мне знать. Считал меня ошибкой своей молодости или, как он выразился, “жертвой обстоятельств”.
Это была первая и последняя встреча. Он вел себя так, будто перед ним стоит очередная клиентка, а не родная дочь. Если бы я была моложе, я бы погрузилась в депрессию после такой встречи с отцом. Но сейчас мне почти 40, и у меня достаточно эмоционального опыта, чтобы справиться с этим чувством.
Искать с ним общения я больше не планирую. Мне и без него живется хорошо. И я думаю, это взаимно. Душевные терзания его, вряд ли, будут мучить. Не такой он человек.
