— Зинулька, давай за вторым пойдем. Уж очень сына хочется. Назовем его в честь моего прадеда и будем воспитывать. Я ведь всю жизнь, любимая моя, мечтал о большой и дружной семье. Чтобы трое-четверо детишек было и дом полная чаша… Чтобы за столом всем вместе сидеть и по лбу большой ложкой давать, если кто не слушается. Ну роди мне второго! Не думай же только о себе. Деньги есть, крыша над головой тоже, роди мне Лаврентия, — никак не унимался Генка.
А Зина даже думать не хотела о втором ребенке. Она постоянно завтраками мужа кормила. На самом деле она еще от дочери не отошла. Никакого умиления малыши не вызывают до сих пор, а при виде коляски начинает подташнивать. Ей хочется спать в тишине, не подрываться по ночам и хоть немного думать о себе.
Но лучшая подруга считает, что Зинка не права:
— Не дури! Посмотри, все вокруг вторых и третьих рожают, а ты выделяешься на нашем фоне. Одного ребенка для семьи мало, тем более, у вас есть возможность. Да и у твоей Мули родная душа будет. Подумай о ней, о муже — еще немного, и поезд уйдет. Теперь 36 лет в этом году! Уже первый гудок слышно.
Золовка тоже начала наседать на жену брата:
— Зинулькин, я вот месяц назад первого родила, а уже за вторым идти готова. Прямо представляю его уже. Неужели тебе не хочется опять радость материнства испытать? Не верю! Может, ты уже беременная и просто скрываешь? А ну признавайся!
Свекор на каждом семейном торжестве невестку беспокоил. Он любил выпивать, а потом прочищал мозг Зине:
— А чего это ты нас внуком порадовать не хочешь? Не забудь, что ваш бабий век короткий, не успеешь оглянуться — уже старой бабой станешь. Сегодня ты скачешь в плиссированной юбке на моем юбилее, а завтра уже не сможешь. Мы троих детей родили! И ни разу об этом не пожалели. Рожай, Зинка! И не выдумывай! Мы с бабкой помогать будем.
А свекровь сидела в уголке и поддакивала:
— Толя, она, наверное, за фигуру беспокоится. Небось, боится лишний килограмм набрать. На бабы же созданы не для того, чтобы дефилировать в юбках коротких, а чтобы детей рожать. Смотри, Зинка, а то бросит тебя наш Генка и найдет ту, которая родит. Есть у тебя срок до лета, а там — пеняй на себя.
Со всех сторон затуркали Зину. А та даже о первой беременности не может забыть. Она помнит и токсикоз, и отеки, и 10 дополнительных килограмм, и боль, и страх.
Первый муж же сразу после рождения Мули сбежал. Лишь записку написал, что устал от бессонных ночей и неухоженной супруги. Вот она и преодолевала все бытовые трудности в одиночку. А ведь дочку он тоже выпрашивал — прямо на коленях перед Зинкой стоял. Поэтому она боится повторения сюжета.
— Я же не инкубатор. Я личность, Геннадий! — плакала Зина.
Так пока и живут, но достичь компромисса не получается.
