На тот момент ей было всего четыре месяца. Только я почему-то чувствовала ее не своей — она была чужая. Я считала, что навещать ребенка в больнице совсем не обязательно.
Я подписала согласие на то, чтобы удочерить ее пятого января, а уже десятого легла к ней на правах мамы. Целых пять дней у меня ушло на то, чтобы собрать необходимые вещи. Я готовилась к тому, что в моем доме появится ребенок, заканчивала дела, сворачивала работу. Даже успела съездить на встречу для усыновителей. Я им показала фото Лизы и меня все поздравляли, пока мой ребенок лежал в больнице.
На данный момент я стесняюсь того, как поступала в прошлом. Но на тот момент для меня это было нормой. Я много работала, занималась делами. Где уж тут взять время для поездок к ребенку. Да еще и в такую даль. Тогда это был еще чужой для меня ребенок. Целых четыре месяца она же прожила без меня — что может случиться еще за пять дней. Я себя чувствовала хорошо, ведь все необходимые бумаги уже были подписаны — я согласилась стать матерью. Но не стала ею на самом деле. Я уже говорила — на психологическом уровне мне понадобилось более месяца, чтобы я убедила себя стать мамой крошки-Лизы.
С Артуром все было по-другому. Когда я и Витя поехали на знакомство с мальчиком, то мы не стали брать его на руки, чтобы это не выглядело в виде обещания. Хотя уже в тот момент я уже приняла внутри себя решение. Мы вышли с мужем из больницы, стали все обсуждать и в итоге пришли к совместному решению. На следующий же день мы подписали все необходимые документы и я поехала к сыночку. Тогда я взяла на руки небольшой сверток на руки и стала разговаривать с ним. Я рассказывала ему, что он не сам теперь. Что у него есть мать, отец и ждет дома сестра. И в тот момент я уже осознавала, что держу на руках своего мальчика, своего сыночка, хотя видела его второй раз в жизни.
Когда мы познакомились, то малышу еще не было и месяца. Всего одиннадцать дней. И когда были готовы все документы, то ему уже было почти три недели. Я оформила опеку и тогда уже легла с ним в больницу.
На протяжении того времени, пока шло оформление документов, я ежедневно ездила навещать сына. По вечерам, после тяжелого трудового дня, сорок километров по пробкам я моталась туда и назад. К мужу и дочери. Дорога отнимала не менее трех часов. А видела я его всего десять-пятнадцать минут. Но мне было нужно хотя бы подержать его в своих руках. И я неустанно повторяла ему, что я — его мать. И я его обязательно заберу домой.
Я бы никогда даже и не подумала, что смогла бы оставить его там одного. Все время я переживала — как она там один? Хорошо ли за ним ухаживают? Сытно ли кормят? Когда-то одна из медсестер мне сказала, что я им испортила мальчика. Ведь сперва он был очень спокойным, а после того как я его навещала, то начинал громко кричать. Хотя мой визит всегда длился не более пятнадцати минут. Как оказалось, эти минуты очень много значили как для меня, так и для него. Мой сын просто понял, что он в этом мире не один. Ведь настоящая мать никогда не сможет бросить своего ребенка…
