Катя перебирала маленькие пальчики и глотала слезы. Сын крепко держал мамину руку, будто чувствовал, что она хочет от него отказаться. Она вдыхала младенческий запах, прижимала малыша к себе и пыталась запомнить эти эмоции на всю жизнь. Чувства, которые она испытывала в тот момент, не описать словами. Но на душе все равно было тоскливо — она понимала, что ей некуда забирать ребенка.
Она не хотела писать отказную. Если до родов Катя думала, что сделает это легко и начнет жизнь сначала, то теперь ею руководили странные чувства. Она была связана с новорожденным сыном невидимой нитью.
— Я не могу тебя забрать, сын. Тебе придется остаться одному, — прошептала Катя.
Слезы побежали. Кате хотелось орать на весь мир от безысходности.
Мужчина, от которого она родила ребенка, ее предал. Он настаивал на аборте, но Катя не смогла убить малыша. Сначала думала, что все образуется, а потом он и вовсе ушел.
— Точно решила? — переспросила медсестра.
— Да!
— Неужели сердце не екает?
— Еще как екает, но мне некуда его забрать. Я в общаге студенческой живу, туда с младенцем не пустят. А к маме стыдно возвращаться — у нее своих пятеро.
— Найдешь выход. Не бросай.
— Нет, я не могу.
Катя выбежала из роддома, чтобы забыться. Она так сильно плакала, что даже не обращала внимание на сильный ливень. Ветер дул с огромной силой, поэтому Кате было трудно идти вперед. Она терпеливо делала шаги, а потом резко остановилась. Она поняла, что предала малыша. Он только родился, а она уже его предала!
Катя быстро развернулась и побежала обратно. В кроватке лежал сын. Единственный человек, которого она любит всей душой. Она понимала, что ребенок ни в чем не виноват, поэтому нужно брать себя в руки и наконец-то совершать взрослые поступки.
— Я пришла за сыном. Извините… — прошептала промокшая до нитки Катя.
