Так уж случилось, что моя дочурка Лера уже в первом классе была выше и больше всех своих одноклассников. До единого. Нельзя сказать, что она чересчур полная, проста такая мускулистая и крупная. Она выделялась из своих сверстников.
Если учесть тот факт, что все лето она гоняла по двору с соседскими пацанами, а не играла в куколки с подружками — приличными девочкам, то многие мальчишки даже боялись к ней подойти. Ведь она могла сама за себя заступиться, так что ни разу ко мне жаловаться ни на кого не приходила. Иногда она мне напоминала кого-то из известных борцов, показываемых нам по телевизору.
Я надеялась на то, что когда наступит переходный возраст, гормональный всплеск, то моя девочка станет обычным подростком и перерастет.
Ведь никаких отклонений по здоровью у нее не обнаружили после прохождения медосмотра. Мы всех врачей сознательно обошли. Она росла здоровым и жизнерадостным ребенком. Только что несколько крупнее всех остальных сверстников. Ведь все в нашей семье ширококостные. Нет. Мы не безобразные. Не жирные. Просто сбитые, крупненькие. Худых ни в моем роду, ни в роду мужа испокон веков не водилось.
Я даже и подумать не могла, что с дочерью в школе могут возникнуть проблемы. Ведь в садике на нее никто никогда не жаловался — они никого не обижала. Лера нравилась всем за ее добродушие и мягкий характер. Только когда она пошла в школу, то все изменилось. Спустя пару месяцев я зашла к дочке в комнату и застала ее в слезах.
-Мама, меня обзывают! Они все говорят, что я жиртреска, толстуха и ем только лишь сладости! Но я же не очень люблю сладкое! А они не хотят меня признавать. Вообще!
-Лерочка, ну дети никогда не отличались умом и сообразительностью! Просто они еще не успели разглядеть твоей внутренней красоты и не оценили острый ум! — стала объяснять ей заботливо.
В то время я еще не поняла, что следовало сразу же пояснить моей умненькой девочке, что детвора зачастую бывает жестокой и на фоне других самоутверждаются. Особенно в школе. А ведь нужно было….чуяло материнское сердце. Спустя пару месяцев меня вызвали на ковер к директору школы. И я с видом провинившегося подростка пошла к нему. Тут-то она стала вычитывать меня по полной программе.
-Анна Гавриловна! Ну что же это такое? Что же это творится? Ваша дочка ударила в нос сына генерала! Вы представляете, какой будет скандал? Какого масштаба разборки?
-Понимаю — промямлила я. Но на самом деле я не могла понять, как моя девочка могла накостылять хоть и небольшого возраста, но мужичку.
В итоге мне велели с самого утра прийти в школу, в класс дочери и там нас должны были распять публично.
С утра мы проснулись, позавтракали и направились в школу в полной тишине. Даже не разговаривали.
-Ма, — заговорила дочь, — ну все бы ничего, если бы он меня обзывал, я бы поняла, ну дурачок Игореша, только он к Славке придирался. А тот — мямля и тютя. Совсем не способен за себя постоять.
-Лера! Прекрати всех защищать! Посмотри как нам обеим из-за тебя попадет.
Заходим мы в класс и я присаживаюсь позади всех. Детвора оглядывается на меня и шушукается. А мне хочется провалиться сквозь землю.
Тут в класс заходит мать Игореши — генеральша, а за ней вплывает отец — сам генерал, сзади плетется Игореша, который больше походит на грустного енотика. Под глазом синяк понятного происхождения. Ведь удар пришелся по носу.
-Ну и кого тут величают Валуйко? — прогромыхал зычным голосом генерал. — который сыну моему сломал нос?
-Я! — встает и отвечает Лера.
В это время все, включая учителя, вжались в свои стулья. Генерал окинул Леру взглядом и с осуждением посмотрела на своего отпрыска.
-Так ты решил теперь с девочками драться? Поговорим дома!
Нет смысла объяснять, что это Лера умелым приемом отправила Игорька через все парты, борясь за справедливость. Мать мальчика поникла и вышла вслед за мужем. А Славик еще долго выражал признательность моей дочке и носил ей портфель до самого дома. Наверное, он уже тогда задумал на ней жениться….
