Я решила не ехать к маме на новогодние праздники, чтобы не портить себе настроение. Прошло уже 13 лет, а она никак не может забыть историю моего развода. Мой бывший муж был настолько умным, что делал дураками всех окружающих. Миша был абсолютно не приспособленным к жизни, он летал в облаках и жил для себя. А я должна была его обслуживать.
Я была его тенью и прислугой. Он не уделял внимание дочери, не помогал мне по хозяйству. Он жил сам по себе, а мы с дочкой сами по себе. Когда Лере исполнилось 3 года, я решилась на развод.
Мама сразу на меня набросилась. Она твердила, что из-за моей принципиальности страдает ребенок. А Лера даже в браке не знала, что такое отец! Мама всегда к зятю относилась лучше, чем ко мне.
После развода мы с дочкой переехали к маме. Она пыталась всеми силами свести меня с мужем. Только не удалось — он уже через неделю нашел себе новую пассию. Тогда волна злости лишь усилилась. Еще бы, такого мужика упустила.
Несмотря на такую позицию, с Лерой мама всегда нянчилась. Она баловала ее, покупала модные наряды, старалась дать ей все самое лучшее. Каждый раз она наряжала внучку и фотографировала, чтобы потом перед подругами похвастаться. В общем, благодаря маме Лерка росла избалованным и капризным ребенком.
Через 7 лет я познакомилась с Алексеем. Он, естественно, маме не понравился, потому что она боготворила моего первого мужа. Однако он хорошо относился к дочке, меня любил, и я решила развивать дальше эти отношения. Мама начала настраивать дочку против меня, твердила, что я оставлю ее с бабушкой, а себе другого ребенка рожу.
Когда я узнала об этом, устроила маме разбор полетов. На что услышала:
— Сейчас не бросишь ее, так потом отдашь. Не будет мужик чужого ребенка воспитывать и обеспечивать. Тем более, такой тюфяк.
Алексей сделал ремонт матери в квартире — но это никак не повлияло на ее отношение к нему. Я решила не напрягаться больше и жить своей жизнью. Лера скучала по бабушке, да и с Лешей не могла найти общий язык. Но я была уверена, что со временем все изменится.
Мама не унималась — дочка от нее возвращалась совершенно другой. Ограничить общение внучки с бабушкой я не имела права. А когда я узнала, что беременная, в нашей семье вообще начался переворот. Дочка от меня отвернулась и перешла на сторону бабушки.
Я надеялась, что после рождения ребенка все образумится. Однако мама даже на выписку не явилась. Лера тоже отстранилась — она к Егорке ни на шаг не подходила. Мне приходилось больше внимания уделять малышу, а потом заметила, как теряю контроль над своей 14-летней дочкой.
За все это время мама лишь несколько раз оставалась с внуком. Каждый раз она доводила меня до слез и рассказывала, как хорошо мой первый муж устроился, а в какой нищете живу я. Благо, Лерка подросла и уже понимала, что отцу она не нужна. Он лишь платил алименты, видеться с дочкой не горел желанием.
Еще мама твердит, что я останусь матерью-одиночкой, потому что с Алексеем не расписаны. Ее совершенно не интересуют наши планы — мы хотим, чтобы сын подрос, тогда расписаться и рвануть в семейное путешествие.
Кроме этого, мама начала критиковать еще и мою внешность. Каждый лишний килограмм она замечает. Родственница считает меня старомодной, рассказывает, что я не умею за собой следить. Может, это уже старческий маразм?
Но однажды случилось то, что и поставило точку в наших отношениях. Лера хотела поехать на море с друзьями, но я боялась ее отпускать. Она начала истерить, что я думаю лишь о муже и сыне, а на ее желания мне плевать. Я ей ответила, что года через два она сможет сама путешествовать, но пока я не разрешаю.
Лера пожаловалась бабушке, а та предложила ей связаться с отцом. А Михаилу все равно — он взял и разрешил. Я даже не о чем не догадывалась, а моя мама уже помогала внучке собирать чемодан в дорогу. Мало того, она еще ей и денег дала.
Лера мне призналась во всем за несколько часов до отъезда. Я хотела придушить в тот момент всех, включая маму.
— Мне 16 лет. Я имею право, — орала Лера.
— Спроси лучше бабушку, что она мне разрешала в 16 лет. Ты и так слишком распустилась. Она стала для тебя добрым другом, только об ответственности забыла. Ты еще слишком юная. Если ты считаешь, что я не права, езжай. Но когда увезут куда-то, споют или надругаются, не звони мне.
— Мама, ну не позорь меня. Все ждут, у меня билеты на руках.
— Позор — это такое делать за моей спиной. Скажи, что приболела.
— Нет. Я поеду.
Лерка уехала. Эти две недели я не могла найти себе место, ведь переживала за дочку. А мама не могла нарадоваться, что внучка в очередной раз противостояла мне. Благодаря маме я теряю свой авторитет над дочкой. Только кто будет потом пожинать плоды такого ветреного образа жизни?
