Хорошо помню тот дождливый вечер, когда бежала домой с работы.
Спустившись в метро, несмотря на то, что спешила поскорее добраться до тепла и уюта, не могла не остановиться около бабушки с детской коляской, просящей милостыню.
В коляске свернулась калачиком девочка лет пять. Она с трудом там помещалась, была в промокшем насквозь платье, дрожала и тихонько плакала, уговаривая бабушку пойти домой.
Я решила подойти. Вид девочки был настолько несчастным, что я довольно резко сказала бабушке:
— Вы же простудите ребенка!
В ответ услышала:
— А что делать, если денег нет. Мать в тюрьме, отец неизвестно кто… Когда плачет, больше дают…
От такого я просто задохнулась от возмущения, достала крупную купюру и протянула:
— Этого хватит, чтобы вы пошли домой?
Бабушка удивленно взяла деньги и кивнула. Я проводила их взглядом до выхода и поехала домой. Ночью спала плохо, перед глазами стояла та несчастная худенькая девчушка…
Вечером следующего дня не нашла бабушку с внучкой на прежнем месте. Спросила дежурную по станции, она махнула рукой:
— Они сегодня у другого входа стоят…
Подойдя, поймала заинтересованный взгляд бабушки. Она не ожидала меня увидеть и, очевидно, рассчитывала опять на мою щедрость. Получив то, что хотела, бабушка собралась уходить, но я ее задержала:
— Отдайте мне девочку!
— Как это, «отдайте»?
— Зачем она вам? А со мной ей будет хорошо, по крайней мере, всегда будет сыта и одета.
— Что, будешь возиться с чужим дитем?
— Буду, иначе бы не нашла вас…
— Тогда плати мне, иначе не согласна!
— Я же заплатила…
— Это сейчас, а потом как я жить буду. Мне одной одни копейки бросают, а с ней – куда ни шло.
Мы оговорили сумму, которую я пообещала перечислять ежемесячно, я вручила «предоплату» и взяла девочку за руку:
— Пойдешь ко мне жить?
— А у тебя хорошо?
— Конечно, мы с тобой будем жить очень хорошо, не бойся.
Девочка доверчиво посмотрела мне в глаза:
— Ладно. А как тебя зовут?
Мы ушли, а бабушка бросила вдогонку:
— Обманешь, отберу назад!
Я не стала отвечать на эту угрозу.
Первый месяц мы с Наташей, так зовут девочку, бегали по больницам. Врачи проверили здоровье малышки, подлечили и дали рекомендации, на что нужно обратить внимание.
После медицины я занялась хлопотным делом установления опеки над Наташей, понимая, что в любой момент могу потерять свою, как я ее уже иногда называла, дочку. В лучшем случае Наташу отправили бы в интернат, а в худшем, она опять бы вернулась к бабушке.
Сейчас вопрос с опекунством еще не решен, но процесс идет динамично. Для этого мне пришлось поднять все свои связи, разыскать мать Наташи, убедить ее написать отказ от ребенка и т.д. т.п. Теперь нужно пройти массу бюрократических процедур, это уже вопрос времени. Рассчитываю получить окончательное решение уже через два-три месяца.
Договор с бабушкой выполняю, а самое главное, теперь я слышу то самое слово, о котором давно мечтала – «мама».
