Юлия Николаевна подошла к внучке, которая спала в ту ночь беспокойно. Любимая Аннушка очень переживает, ведь на горизонте появилась ее мать-кукушка. Не видела ребенка 17 лет, а тут вдруг вспомнила, что она — мать. Тьфу!
Бабушка потрогала лоб внучки и поняла, почему Анна спит так беспокойно — у нее была температура. Пока держала градусник под мышкой, вспомнила моменты из прошлого. Если правильно выражаться, то Анна — внучка ее покойной сестры. Хоть ей уже 18 лет скоро, но Юлия Николаевна считает ее еще беззащитной, маленькой девочкой. Пожилая женщина переживала сильно, ведь думала, что биологическая мать отберет у нее Аннушку.
Она сбила внучке температуру и ушла в свою комнату. Да только уснуть уже не удалось. Воспоминания накрыли ее с головой.
Они с сестрой рано остались сиротами. Но обе были дружными, поэтому вместе пережили это испытание. Вера осталась в деревне, где и вышла замуж, а Юлия Николаевна подалась покорять город.
Вскоре Веру бросил муж, и она осталась одна с маленькой дочкой. Ее сестре пришлось поставить на себе крест и посвятить жизнь племяннице. Тем более, на личном фронте и так не ладилось — перед свадьбой жених изменил ей с лучшей подругой. Она с головой окунулась в карьеру, чтобы добиться успеха. В профессиональном плане Юлия Николаевна добилась невероятных успехов, но оставалась все такой же одинокой. Только Верочка с Ирочкой ее радовали, с которыми она проводила все праздники.
Однако Вера очень избаловала дочь — отбилась Ирина от рук. Связалась с плохой компанией, начала пить и гулять. Образумить племянницу не могла и Юлия Николаевна.
Порой ей приходилось брать отгулы и вместе с сестрой искать пропавшую дочь. Они несколько раз даже в розыск подавали. А как-то нашли Ирину в настоящем притоне. Она отказалась возвращаться домой, несмотря на уговоры матери. Только спустя два года явилась. И не одна.
Она вручила Вере пищащий комочек — это и была Аннушка. Малышка была худая, тощая, грязная. А Ирка сбежала, пока мама внучку до ума доводила. Документы подбросила позже и просила ее не искать. Сказала, что мешает ей ребенок.
Пришлось Вере бросить работу и уйти в декрет. В финансовом плане ее поддерживала Юлия Николаевна, которая на тот момент хорошо зарабатывала. И, вроде бы, все складывалось нормально, но Вера начала болеть. Когда она поняла, что час ее близок, переписала все имущество на сестру и попросила ее не бросать Аннушку.
С тех пор Юлия Николаевна и стала ее единственной бабушкой. Переехала в деревню, а квартиру в городе сдала в аренду, чтобы иметь какую-то копейку. Аннушка стала для одинокой женщины смыслом жизни, поэтому ей так страшно сейчас. Если Ирка отберет дочку, та не переживет такой удар.
Кстати, Аннушка никогда ничего о матери не спрашивала. Казалось, что она ее просто стыдится, поэтому не хочет о ней вспоминать. Да и боялась она, как бабушка, что мама может ее отобрать. Но посмотреть на маму было интересно. Хотелось узнать, какая она. Именно поэтому она попросила бабушку написать ей письмо. И когда мама ответила, сказала, что приедет, девочке начали сниться кошмары.
Ира приехала утром. Вид у нее был, мягко говоря, не очень. Опухшая, беззубая, пропитая. Она поздоровалась, обняла дочь как ни в чем не бывало и села за стол. Дочери она даже шоколадку не удосужилась купить.
— Ну прости. Чего дуешься? — прихлопнула она дочь по плечу.
Разговор между ними не клеился. Не было общих тем для разговора и желания общаться. Аннушка смотрела на мать, как на какого-то монстра.
Ира и сама чувствовала это напряжение, поэтому позвала тетю на улицу. Был у нее разговор не для детских ушей:
— Тетя Юля, я же не просто так приехала. И ваше приглашение ни к чему, я сама собиралась приехать. Дом надо мамкин по справедливости поделить. Она и мне какую-то часть завещала. Отдайте мне деньгами, и я пропаду!
Юлия Николаевна показала племяннице документы. Она достала из кошелька последние деньги, отдала Ирине и попросила ее уйти.
— Стыдно за тебя, позорище. К дочери она приехала, называется!
Ирка засыпала проклятиями тетку и ушла. Когда Юлия Николаевна вернулась в дом, Аннушка плакала.
— Ну не плачь, моя хорошая. Все наладится!
— Как хорошо, бабушка, что у меня есть ты. С такой мамой я бы в детдоме жила. Я люблю тебя, бабушка. Очень люблю!
