Молодую девушку Анну очень сильно раздражал её собственный муж. С самого начала он не был таким, она была влюблена, и не замечала многого. Весь такой правильный, прилизанный. Тряпка. Размазня. Тюфяк. В последнее время это начало настолько сильно раздражать, что хотелось разбить всю посуду в доме от злости.
Как назло нас ещё и позвала на день рождения наши друзья, тоже семейная пара, но муж там — это что-то. Высокий, подкачанный, темноволосый красавчик с низким голосом. Загляденье, а не мужчина. Жена, она же моя подруга, Вера Синичкина. Жили они не бедно он ей дарил дорогие вещи, украшение с бриллиантами, оплачивал салоны красоты и подобное.
Анна, загруженная такими мыслями, всё застолье сидела молча, гнетущая своими мыслями. Её раздражение копилось минута за минутой, а муж Веры постоянно выпендривался. То расскажет о повышении, то смешно пошутит, что все ещё минут 5 смеются.
«Мой то хоть смог бы что-то сказать? Пол вечера бы наверное готовился, а потом выдал что-то, смущенный своими же словами». Анна уже кипела внутри, выдавая чуть слабую улыбку сквозь себя.«Кажется нужно разводиться». Именно с такой мыслью она одевалась, когда они уже собрались идти обратно домой, вместе с четой Синичкиных. Их дом находился совсем рядом, идти было недолго, и Анна так сильно загрузилась своими мыслями, что не заметила как посреди дороги встали трое крупных мужчин.
— Сигареты не найдется? — спросил нагло самый крупный из них. — Кошелек, украшения, часы, телефоны! Отдали всё сюда, да поживее! — в его руке сверкнуло что-то острое, похоже на самодельную заточку.
Муж Веры слегка вздрогнул, и трясущейся рукой начал снимать часы, чтобы отдать. Анну хватил ступор, она не знала что делать.
— Свалили отсюда! — произнёс её муж настолько хладнокровно, что ей самой стало не по себе. — Валите, пока не изувечил вас всех.
Троица замерла. Она явно не ожидала такого резкого поворота событий. Затем, главный из них, который вёл беседу, натянуто сказал.
— Да шутим мы мужик, шутим. Искали закурить, раз нет, то мы пошли.
Анна стояла и не верила своим глазам, смотря как троица поспешно удаляется в холодный январский вечер.
— Ну что ты, моя милая, испугалась? — всё с тем же гнусавым голосом он подошёл к ней, обнял, но это уже не бесило её.
С утра Анна бегала по всей кухне, готовя мужу его любимые оладьи, накрывала на стол, пока он сладко спал.«Никогда я еще так крупно не ошибалась, он настоящий мужчина, а не нюня». Часы пробили 7 утра.
