Пару лет назад скончался мой дорогой сынок. Его жена с дочерью теперь живут в его доме. Я частенько прихожу к ним в гости, потому что невестка долго не горевала и уже нашла мужчину, а ребенком почти не занимается.
Однажды я стала свидетельницей того, как невестка разговаривает с внучкой и у меня зашевелились волосы на голове от ужаса.
Для чего вы обманываете Свету и говорите ей, что детский дом ей не грозит? — орала она мне вслед, когда я уже была в подъезде.
А для чего ты ее запугиваешь и устроила настоящий террор — чур что, сразу грозишься в детский дом сдать? По-твоему это нормально?
Я ее мать и только я знаю, как мне ее нужно воспитывать. Не вздумайте влазить в наши отношения. — после этих слов она громко хлопнула дверью.
В этот момент я осознала, что Света во мне нуждается. И я дала себе обещание, что ни за что не оставлю внучку в беде. Если нужно, пойду до конца. Главное для ребенка — воспитываться в любви и спокойствии.
Ну разве так можно? Это же варварство какое-то! Не доела завтрак — можешь собирать вещи, не ляжешь вовремя спать — сразу грозит детским домом, не послушалась — уже едем в приют.
Света еще маленькая. И уже ее запугали до смерти. Она всего боится. Особенно страшного детского дома. Ведь ей о нем говорят ежедневно. Разве можно жить в постоянном страхе? Я этого не понимала…
По всему было видно, что дочка матери не нужна. Никаких сомнений. Невестка бы избавилась от нее давно, только ее останавливает пенсия, которую она получает по потере кормильца. Вот и приходится держать при себе. Сама работать не хочет и живут они только за эти деньги от государства. Неплохо устроилась — уже и любовника нашла, а продолжает жить в доме первого мужа и на его деньги…
Однажды Света пришла ко мне в гости и ненароком разлила чай. Вот тогда до меня и дошло, что невестка ее все время терроризирует. Ребенок начал суетиться, плакать и умолять, чтобы я ее никуда не сдавала и она срочно все исправит. Ну разве так можно!
А ведь они с моим сыном так друг-друга любили, такие чувства были. А когда он умер, то она устроила настоящий террор для дочери — их совместного ребенка. Ведь это своеобразное оскорбление памяти ее мужа. Не понять мне этого…
Я много раз предлагала ей отдать мне внучку на воспитание. Ведь она ей не нужна. Она уже забеременела от нового ухажора и скоро родит сына. Только она уперлась и стоит на своем. В чем же дело?
Может быть все дело в том, что еще при жизни сын завещал квартиру дочке. Приходится теперь матери уживаться с ней, чтобы на улице не оказаться.
Я даже предлагала невестке, чтобы она продолжала получать пенсию на ребенка, а девочка будет жить у меня. Ведь мне не нужны деньги — мне нужна Света. Я ее жалею. Только невестка уперлась и все тут.
Когда я была последний раз у них в гостях, то сказала, что любыми правдами и неправдами заберу Свету. Даже если для этого мне придется найти свидетелей, которые в суде докажут, что мать издевается над дочкой, травмирует ее психику. И к психологу свожу внучку, чтобы тот подтвердил факт моральных издевательств.
Я готова обратиться в суд и отсудить девочку. Если нужно будет, то подкуплю судью. Мне главное добиться того, чтобы внучка досталась мне и я ее нормально воспитывала. Кроме нее у меня никого нет. Она — это последняя нить, связывающая меня с сыном. И я буду бороться за нее до конца.
